Жизнь — ужасно несправедливая штука! Вот живет себе человек, никого не трогает, никому не мешает, стоит планы, и тут его берут за шкирку и, будто нашкодившего низзла, отсылают на все лето в другую страну, в глухую маггловскую деревню, к какой-то чужой тетке, которой на него наплевать! Которая устроила скандал из-за парочки дурацких фарфоровых вазочек, которые сами упали с комода! И теперь этот несчастный человек будет не интересную книгу в теньке дочитывать, а на самом солнцепеке весь день забор красить — длиннющий и высоченный заборище, который строили для Азкабана, не иначе!
На этом месте Геллерт вздохнул особенно громко и удрученно и переложил тяжелые кисти на длинных ручках с правого плеча на левое. Три ведра с белой краской тетя Тильда отлевитировала к забору сама, а его послала в лавку купить большие малярные кисти. И строго-настрого напомнила племяннику, что забор должен быть выкрашен до вечера, а не то он останется без сладкого на всю неделю. Не то чтобы это было какое-то очень страшное наказание — отец бы выпорол его за разбитую посуду, а тетя Тильда только отругала, — но ужасно обидное. Еще обиднее было красить забор руками, как какой-нибудь маггл, когда можно зачаровать кисть, чтобы она все сделала сама. Но спорить Геллерт благоразумно не стал: тетя Тильда была маминой кузиной, а когда мама выходила из себя, бушевала так, что Геллерт не сомневался, что сейчас из маминых волос вылетит молния и поразит его на месте. У тети Тильды волосы от ярости начинали потрескивать точно так же, так что лучше было не рисковать.
Упиваясь жалостью к себе, Геллерт не сразу обратил внимание на громкие мальчишеские голоса, раздававшиеся где-то слева от него. И только совсем уж пронзительное «Врешь!» вырвало его из пучины отчаяния и заставило оглядеться по сторонам. Из лавки он отправился к теткиному дому не короткой дорогой, а в обход, и сейчас шел вдоль задних палисадов. С другой стороны дорожки росло несколько старых ясеней, на одном висели качели, и рядом с ними стояли трое мальчишек-магглов и маленькая девочка в бело-розовом платьице. Маленькая волшебница, как Геллерт понял, присмотревшись. Мальчишки наступали на нее, а она вцепилась в веревку от качелей двумя руками и вся съежилась.
— Давай, показывай! Мы видели! — кричал один из них, самый большой, а девчонка дрожала и хлюпала носом.
Вообще-то защищать этих нюнь и ябед Геллерт просто так бы не стал, но тут особый случай: она была магом, как и он, а задирали ее какие-то глупые магглы. Будь у Геллерта волшебная палочка, он бы им показал, кто кого должен бояться! Но своей палочки ему оставалось ждать еще три года, а пока приходилось выкручиваться по-другому.
— Хильда! Вот ты где! — он уверенно зашагал к ним, от всей души надеясь, что при виде него девчонка не начнет верещать от испуга и не выдаст его план. — Твои родители тебя повсюду ищут, думают, что ты потерялась. Пойдем! — Геллерт протянул ей свободную руку.
Хватайся за нее, подумал он, и держи рот на замке. Девочка и вправду молчала, глядя на него огромными голубыми глазами, но и за руку брать тоже не спешила, только переводила испуганный взгляд с магглов на него и обратно.
Самый старший из задир — он был почти на две головы выше Геллерта и года на четыре старше — смерил его презрительным и в то же время подозрительным взглядом и спросил с вызовом:
— Это что, твоя сестра?
— Двоюродная, — уверенно ответил Геллерт. — А что?
Мальчишка обвиняющее ткнул в нее пальцем.
— Она летала!
От неожиданности Геллерт даже заморгал. Вот троллева задница! Девчонка показала магглам магию! Теперь неприятностей не оберешься. Год назад Геллерт всего-то пару раз пролетел по маггловскому лугу на своей детской метле, а взрослые такой шум подняли, будто он оседлал дракона и приземлился на нем на городскую ратушу! Отцу пришлось выложить немалую сумму обливиэйтерам, а Геллерт потом неделю мог спать только на животе. Урок даром не прошел: то, что магглам ни в коем случае нельзя показывать магию, он усвоил твердо. А девчонка, похоже, еще нет.
Геллерт посмотрел на нее. Она была такая маленькая, худенькая и перепуганная, что ему внезапно стало ее жалко. Розги — это очень больно, особенно, когда в первый раз.
— Ну, летала, — протянул Геллерт скучающим тоном, — и что такого?
Мальчишки уставились на него, как на идиота.
— Люди не летают, — заявил один из них.
— Смотря какие люди, — гнул свою линию Геллерт.
— Никакие! — отрезал дылда.
— Ха! — Геллерт бросил надоевшие кисти на землю и упер руки в боки. — Может, англичане и не летают, а вот китайские боксеры — очень даже!
— Кто? — в один голос воскликнули все трое.
— Вы не слышали про китайских боксеров? — он округлил глаза, всем видом показывая, что это просто неприлично — не знать о таких элементарных вещах.
На самом деле о восстании боксеров в Китае Геллерт узнал ровно два дня назад из книжки, которую стянул у какого-то зазевавшего маггла, пока они с тетей добирались на маггловском поезде до деревни. На обложке книги был нарисован китаец с длинной косицей, летевший по воздуху с вытянутой вперед и сжатой в кулак рукой, а название обещало увлекательный рассказ о бесчинствах неуязвимых китайских боксеров, и Геллерт, конечно, не устоял. И теперь он мог в красках описать эти самые бесчинства и фантастические умения боксеров благодарным слушателям.
— …и эта самая сила ци поднимает их в воздух так, что они могут летать, как птицы. Ничего сложного, если знаешь как, — закончил Геллерт на одном дыхании.
Двое мальчишек помладше смотрели на него, открыв рты, но дылду убедить оказалось не так-то просто.
— Она не похожа на китайца, — кивнул он в сторону девчонки. Волосы у нее были светлыми, глаза большими, кожа белой, так что, увы, выдать ее за китаянку не получалось никак.
Геллерт не растерялся.
— Конечно, она не китаец! Просто наша семья жила пять лет в Китае, и наш слуга-китаец научил нас тайному знанию боксеров.
— Ты жил в Китае?
— Ага.
— Ну, скажи что-нибудь по-китайски!
Хель, ну как можно так не доверять человеку! Геллерт прищурился, вспоминая другую книгу.
— Цилин фэнхуан! Это значит «Счастливого вам дня!».
На самом деле это были названия двух китайских тварей из «Всеобщего магического бестиария Амброзия Фурфайкса», но магглы его точно не читали, так что и поймать Геллерта на вранье не смогли бы.
— И ты тоже умеешь летать? — с восхищением в голосе спросил мальчишка помладше.
Геллерту совсем не нравилось, в какую сторону повернула их беседа. Но отступать было уже поздно.
— Конечно, — небрежно бросил он.
— Ну так покажи, — в голосе дылды звучала откровенная угроза, которую произносить вслух и не требовалось. «Докажи, что не врешь, а не то мы накостыляем тебе так, что мало не покажется!».
— Думаешь, это так просто? — возмутился Геллерт. — Сначала ци нужно акка… акко… в общем, накопить в себе побольше, а потом уже взлетать с ее помощью. На это время нужно!
— Ей не нужно было.
— Да потому что ее и так ветром сдует! А я тяжелее, мне больше ци нужно.
— Ничего, — с нехорошей улыбкой сообщил дылда, — мы подождем.
Где ходят взрослые, когда они так нужны, с отчаянием подумал Геллерт. И тут его осенило.
— Послушайте, джентльмены, вы выглядите достаточно надежными людьми, чтобы раскрыть вам некоторые тайны китайских боксеров, — невольно он начал подражать спокойному и вескому тону отца. — Но дело в том, что у меня времени не так много, как у вас. Видите эти кисти? Мне нужно до вечера покрасить забор, и я скажу вам, что это совсем не простая задача. Хорошо, я накоплю в себе ци и покажу вам боксерский полет, если вы, со своей стороны, поможете мне с покраской. По рукам?
Он почти ожидал в ответ удара в нос, но неожиданно дылда кивнул и, поплевав на руку, скрепил договор рукопожатием. Впрочем, Геллерт держать слово не собирался — нужно только дойти до дома, а там тетя Тильда парочкой крепких ругательств спровадит этих надоед куда подальше.

Вот так все вместе они переместились с деревенских задворок на полянку перед домом Батильды Бэгшот. Но как бы Геллерт ни шумел, сама тетя Тильда появляться на поляне не спешила. Геллерт мысленно выругался такими подслушанными у обливиэйтеров ругательствами, от которых его родители наверняка попадали бы в обморок, но деваться было некуда. Он глубоко вдохнул и выдохнул и начал показывать, как далекие китайские боксеры (которые с каждой минутой становились все ближе и роднее) накапливают ци. Слава Одину, в книжке были и картинки с их упражнениями.
Забор в итоге красили трое магглов и маленькая Хильда — хотя она больше рисовала кисточкой цветочки и рожицы. А Геллерт, размахивая руками и ногами, одновременно увлеченно рассказывал, как он с друзьями-боксерами летал по ночам над лагерем иноземных завоевателей и сражал их невидимыми стрелами, пока пули чужаков отскакивали от него, как горох от стенки.
Рассказ закончился чуть раньше, чем забор, а тетки по-прежнему не было видно. Зато на ведущей к дому дороге показался еще один мальчик. Он шел быстро, а увидев их, бросился бежать.
— Ариана! — крикнул он на бегу. — Вот ты где! Мы тебя весь день ищем! Что ты здесь делаешь?
Хильда, которая оказалась Арианой, радостно помахала ему кистью.
— Альбус! Мы забор красим!
Мальчик остановился перед ними, внимательно оглядел всех и задержал взгляд на Геллерте.
— Привет, Альбус! — улыбаясь до ушей, громко поприветствовал его Геллерт. — Мы с Арианой все гадали, когда ты придешь.
Подыграй мне, мысленно взмолился он, давай, не тупи!
И тут снова влез этот невероятно подозрительный маггл.
— Ты же сказал, что ее зовут Хильда, — он бросил кисть на землю и угрожающе шагнул к Геллерту.
Рыжий Альбус прищурился и повернулся к нему.
— Хильда — это ее второе имя, — спокойно сказал он. — А ты кто?
— Не твое дело, — огрызнулся дылда и хмуро глянул на Геллерта. — Давай, показывай свой хваленый полет китайских боксеров, а то я покажу тебе другой трюк. Знаешь, как ведро с краской надевается на голову? Узнаешь, обещаю.
Геллерт бросил быстрый и, как он надеялся, предупреждающий взгляд на Альбуса. Будем надеяться, что старший брат Хильды-Арианы не боится драться, подумал он, а то ведер тут на всех хватит.
— Ци маловато накопилось, но я попробую взлететь, — он тряхнул головой и попятился назад, готовясь к разбегу. — Главное, рассчитать правильный момент.
Сам он очень рассчитывал на то, что пока магглы отвлекутся на его демонстрацию полета, Альбус как следует ударит дылду сзади. Да, нечестный прием, но и угрожать ведром с краской людям тоже нечестно!
Геллерт согнул ноги в коленях, оттолкнулся от земли и понесся вперед, к забору, а потом вскинул сжатую в кулак правую руку и с криком «кя!» что есть сил прыгнул вверх. Еще успел подумать, что надо успеть развернуться прежде, чем его собьют с ног, и тут случилось нечто невероятное!
Как только ноги его оторвались от земли, он словно сделался легчайшей пушинкой, мыльным пузырем, наполненным воздухом. Край забора вдруг оказался на уровне его глаз, на уровне пояса, на уровне колен… Геллерт опомнился, взбрыкнул в воздухе, как жеребенок, оттолкнулся ногой от края, перекувырнулся через голову и рухнул в жасминовый куст, росший на другой стороне забора.
— Это какие тролльские отродья ломают мой сад? Это кому я сейчас переломаю руки и ноги, чтобы неповадно было по чужим садам лазить! — усиленный магией голос тети Тильды раздался как громовой глас с небес.
Геллерт вяло приподнял голову, а потом снова уронил ее на землю и начал давиться смехом. Он пузырьками поднимался откуда-то из глубины груди, и удержать его не было никаких сил. Тетя Тильда в конце концов появилась в саду, как богиня возмездия, а значит, судьбы не избежать. Свою взбучку он все-таки получит.


Час спустя Геллерт и тетя Тильда сидели за столом на веранде и пили чай с ежевичным пирогом. Вернее, чай пила тетя Тильда, а Геллерт налегал на пирог, который поставили прямо перед ним.
— Значит, ты придумал это все, чтобы защитить Ариану? — в голосе тети слышалось явное удивление и что-то еще, непонятное. Но точно не злость.
— Ну… — прослыть защитником попавших в беду девиц Геллерт совсем не хотел и попытался выкрутиться из щекотливой ситуации: — Это же неправильно, да? Ну, что эти магглы к ней привязались? И она могла нечаянно нарушить Статут.
То, что он сам совсем недавно нарушил Статут, Геллерт очень старался не упоминать. Он же правда нечаянно!
Тетя молча смотрела на него, и Геллерт неуютно заерзал на стуле. Сейчас он был согласен на любое наказание, лишь бы на него перестали глядеть вот так. Будто он… будто он какой-то не такой.
— Знаешь, Геллерт, — задумчиво заговорила тетя Тильда, — я много лет занимаюсь исторической наукой, изучаю биографии поразительных волшебников. Сейчас я решила упорядочить все свои записи, объединить в единый труд, который хочу назвать «История магии». И теперь что-то подсказывает мне, что на страницах этой книги надо будет оставить местечко и для тебя.
Геллерт насупился. Он понимал, что виноват, но тетя Тильда делала из него какого-то страшного темного мага. Он же не убил этих трех магглов, в конце концов!
— Геллерт, — неожиданно мягко позвала тетя, и он неохотно поднял на нее глаза. — Геллерт, ты молодец.
Он только и мог, что смотреть на нее и изумленно моргать. Тетя Тильда не злилась, она… она гордилась им? Она правда гордилась им!
— Ты молодец, — повторила тетя Тильда. — Ты все сделал правильно.
— Но я нарушил Статут, — возразил он почти шепотом.
И тут тетя Тильда рассмеялась — расхохоталась так, что зазвенели чашки.
— И что? Думаешь, этим мальчишкам кто-нибудь поверит? «Мы встретили одного мальчика, он жил в Китае, и теперь летает по воздуху, как китайский боксер!». Геллерт, ты придумал такую идеальную ложь, что нам даже не потребуется стирать им память! А я, между прочим, всегда считала, что дезинформация куда надежнее Обливиэйта. Перемешай истину с ложью, и магглы не поверят в правду даже тогда, когда увидят ее собственными глазами. Ты умница, Геллерт!
Ободренный, он цапнул с тарелки еще один кусок пирога. Невероятно, но гроза пронеслась мимо, и молнии не поразили его многострадальную голову и еще более многострадальную задницу. Геллерт не очень понял, что такого необыкновенного он сделал, раз тетя Тильда так его хвалит, но спорить с нею точно не собирался. Тем более что в комнате его ждала недочитанная книжка, а еще…
— Тетя, а можно мне будет завтра сходить в гости к Альбусу? Он меня звал.
— Конечно, милый. Я испеку пирог, захватишь его с собой. Альбус — умный мальчик, я уверена, у вас найдется…
Дальше Геллерт не слушал. Они с Альбусом успели обменяться всего парой фраз, пока тетя Тильда разговаривала с аппарировавшей в сад матерью Альбуса и Арианы, но за это время выяснилось главное. Геллерт думал, что Вингардиум Левиоса наколдовал Альбус, а тот был уверен, что это каким-то образом удалось сделать Геллерту. Но если это были не они, то кто тогда? Это была настоящая загадка, и Геллерту уже не терпелось начать расследование.
Хорошо все-таки, что мама решила отправить его к тете Тильде! Похоже, здесь будет весело, а что еще человеку нужно для счастья?
Омрачало это безоблачное счастье лишь одна тень — недокрашенный забор тетя Тильда все-таки велела докрасить.